Повелитель теней. Том 2 [СИ] - А. Никл

— Вы разбили мне сердце! — строго рявкнул я. — Вы подставили мою сестру!

— Да вы, кроме неё, никого не видите! — закричала Алина Юрьевна. — Признайтесь честно, между вами что-то большее! Это не любовь брата к сестре! Из всех женщин вы замечаете только её! Да и к тому же… Вы умудрились выкрутиться! Подставили несчастную девчонку!

Я патетично закатил глаза и произнёс:

— Вы не понимаете! Отношения на работе не приведут ни к чему хорошему! Вы тоже мне нравились, но я скрывал это ради нас двоих! Боги, я был готов простить вам даже сестру, но… Вы решили отравить меня! Разве можно убить человека, которого любишь?

— Я вас люблю, люблю! — горячо заверила меня Алина Юрьевна, нервно провела рукой по своей лысине и с лёгким сомнением спросила: — Я вам правда нравлюсь?

— Я вышлю свою сестру подальше от Академии, чтобы успокоить ваше буйное сердце! — я вошёл в роль и нёс откровенную чушь, но, видимо, Лысая так долго хотела услышать эти слова, что без раздумий в них поверила. — Но какой от этого прок? Вы отравили меня! Я медленно и мучительно умираю! Нам никогда не быть вместе!

— У меня есть противоядие! — Алина Юрьевна бросилась к столу, вытащила из верхнего ящика голубой стеклянной флакончик и, прежде чем я успел отстраниться, схватила меня за руку. Иллюзия медленно развеялась. Алина Юрьевна окаменела, вытаращилась на меня и прохрипела: — Ломоносов⁈

Глава 14

— Ломоносов⁈

Мысли заметались в голове, как бешеные птицы, — я просчитывал наилучший вариант, как поступить в этой ситуации. Сразиться? Неразумно. Вероятность высока, что я могу её победить, но для этого мне придётся потратить очень много Теней, к тому же я могу случайно исчерпать энергетический резерв и получить истощение. А его последствия на практике я изучать совершенно не желаю — и так только-только собрал воедино раздробленное магическое ядро. Значит, этот вариант отметаем. Какой там следующий?

Бежать? Тоже дурно пахнет — если я сбегу, поджав хвост, как перепуганная дворняга, то это будет грозить мне бо-о-о-о–ольшими неприятностями. Во-первых, Лысая спокойно уберёт все улики из своей комнаты. А во-вторых, она либо подбросит их мне, либо просто и без изысков пойдёт к директору и пожалуется, что ужасный Марк Ломоносов тайно проник в её комнату. И здесь меня можно будет обвинить хоть в краже со взломом, хоть в каких-нибудь извращениях. А отчисление в мои планы пока не входит, как и тесное общение с полицией.

Всё это пронеслось у меня в голове за долю секунды. Перед глазами словно вспыхнула лампочка — меня озарило! Я воспользовался ступором Лысой и на пробу бросил в неё шар Замешательства — лёгкое ментальное заклинание, которое мешает ориентироваться в пространстве и путает мысли. Благодаря усилению, полученному от Ледяного Дракона, у меня получилось незаметно пробиться через ментальную защиту Лысой — она покачнулась, словно от несильного толчка, и её глаза на мгновение стали растерянными и расфокусированными. Отлично!

Я вырвал из её ладони голубой стеклянный флакончик с противоядием и рванул в коридор. Чуть замешкавшись, Лысая бросилась за мной. Громко топая и чуть не сбив какого-то старикана, мы пробежали по общежитию преподавателей и вылетели на общую территорию: справа находилась лестница на второй этаж, а слева — коридор, который вёл к чернокнижникам. Я помчался прямо — вдоль учебных аудиторий — и свернул на первой попавшейся развилке. Ещё шли пары, так что студентов мы не встретили. Лысая немного отстала, поэтому я успел нырнуть в нишу и накинуть на себя иллюзию — теперь вместо меня на этом месте стояла фарфоровая ваза на подставке.

Лысая пролетела мимо и растерянно остановилась — не могла понять, куда я делся. Незаметно выскользнув из ниши, я огрел её новым зарядом Замешательства и снова примерил облик Виктора Викторовича. Лысая дошла до угла, выглянула, вернулась обратно и, наконец, увидела меня — из-за эффекта Замешательства она не поняла, что перед ней стоит фальшивый директор. Видимо, настоящее и прошлое совершенно смешалось у неё в голове, потому что она воскликнула:

— Ломоносов соврал! И я… Я тоже сказала неправду! Я не имела это в виду, Ломоносов абсолютно меня запутал… — она громко сглотнула и, всплеснув руками, нахмурилась. — Он запутал меня, потому что я говорила не это… Нет, я это сказала, но хотела ведь сказать другое! Я не хотела говорить, что отравила вас!

— Какая разница, что вы сказали? — строго произнёс я. — Главное — то, что вы сделали! Нет, я передумал! Я не могу вас простить! Из-за вас пострадала невинная девушка!

— Нет-нет-нет, вы не правы, я заслуживаю прощения, я заслуживаю вашей любви. Просто вы этого так и не поняли, — пробормотала Лысая. — Вы меня не замечали… Нет! Вы меня игнорировали! А я ведь достойна! Достойна! Разве я хуже вашей сестры⁈ Надо было сперва отравить её… — она вдруг замолкла, уставилась на меня мутным взглядом и прошептала: — Что-то не то… Почему вы здесь? Почему я говорю это? Вы не должны быть тут… Вы со мной не разговариваете вне работы… — действие Замешательства заканчивалось, её взгляд постепенно прояснялся, поэтому я резко развернулся и пустился наутёк. Мне вслед донеслось разъярённое: — Ломоносов!

На следующей развилке я повторил тот же трюк — притвориться предметом интерьера, ударить Замешательством и отыграть возмущённого Виктора Викторовича. Идея моя была проста — настолько запутать Лысую, чтобы она потеряла границу между реальностью и своим воспалённым воображением. Она была сильным магом, так что главное — не давать ей и минуты передышки и выводить её на сильные эмоции, постоянно давить на больные точки. Всё это продолжалось минут пятнадцать, несколько раз из аудитории выходили преподаватели и просили нас быть потише, но осекались на полуслове, когда видели, кто поднял шум. Спектакль пора было заканчивать — эффект Замешательства стремительно слабел. Неудивительно — если к магу раз за разом применять одно и то же заклинание, то у него усиливается сопротивляемость к этому виду магии.

Позади раздалось почти привычное и наполненное бешенством:

— Ломоносов!

Я припустил к правому крылу Академии, сбежал с лестницы и нагло ворвался в ректорат. Виктор Викторович и четыре незнакомых мне преподавателя что-то обсуждали. Они повернулись, отложив документы, и удивлённо посмотрели на меня, но мне не пришлось ничего объяснять — в помещение ворвалась Лысая. Несколько долгих секунд она растерянно переводила взгляд с меня на директора и обратно, а потом выпалила:

— Он забрал ваше противоядие! Я хотела отдать его вам сразу после того, как отравила, но… — она захлебнулась воздухом и закашлялась. По её лицу проскользнуло сомнение. Где-то в глубине души она понимала, что озвучивает то, о чём следовало бы молчать, но Замешательство развязало ей язык. — Я сделала всё это только потому, что люблю вас! Тот взрыв… Он должен был нас сблизить, вы бы, наконец, поняли, что внешность — не главное. Вы бы поняли, что я буду любить вас любым! Я…

Лысая в ужасе захлопнула рот и для верности закрыла его ладонями — моё заклинание полностью развеялось, ей вернулся разум, и она осознала, что натворила.

— О чём вы говорите? — спросил Виктор Викторович и поднялся, тяжело опираясь о стол. — Вы меня отравили? Вы взорвали мою машину?

— А ещё сдала вашу сестру Психотроникам, — наябедничал я, незаметно спрятав флакончик с противоядием в карман. — Кстати, яд, если вам интересно, называется «Дыхание смерти».

И директор, и четыре преподавателя заметно побледнели.

— Вызовите полицию, — велел директор мужчине, который сидел справа от него.

— Это ложь! — закричала Лысая. — Он заставил меня это сказать! Околдовал! Это всё ложь!

— Первокурсник околдовал романовца с бриллиантовым клыком? — язвительно усмехнулся кто-то из преподавателей.

Внезапно Лысая атаковала — швырнула в меня здоровенный смерч, а потом напала на своих коллег. Я с трудом увернулся и перекатился за большое кожаное кресло — смерч разорвал его за пару секунд, но не остановился и даже не уменьшился, а продолжил меня преследовать. Прыгнув за стол, на котором стоял огромный плазменный телевизор, я просканировал вихрь — и обнаружил в нём привязку по ауре. Самонаводящаяся атака. Неприятно и очень даже смертельно, ведь человек когда-нибудь устанет убегать, а вот смерч догонять — нет. Но в прошлой жизни я сталкивался с такими заклинаниями, поэтому знал небольшой фокус, чтобы их обмануть.

Я схватил со стола канцелярский нож, глубоко разрезал ладонь и, пока смерч кромсал телевизор, щедро полил кровью кожаный диванчик. На кровь я накинул слепок со своей собственной ауры. В следующее мгновение смерч врезался в диван, разбил его на мелкие кусочки и… исчез. Получилось.

Зазвенело разбитое стекло — пока я сражался со смерчем,